История 5-й танковой дивизии СС «ВИКИНГ» 1941-1945

---

Вольфганг Акунов

Дивизии Ваффен СС представляли собой подлинную элиту гитлеровских вооруженных сил. Из этой книги читатель узнает об истории формирования отборного соединения Ваффен СС, объединившего в своих рядах не только немцев, но и добровольцев из стран Северной, Западной и Восточной Европы – 5-й дивизии СС Викинг – ее организации, наиболее известных командирах и простых бойцах, в том числе и русского происхождения, проявивших себя в ходе военных действий «Европейской гражданской войны 1941-45 годов», военной подготовке волонтеров Ваффен СС, символике, обмундировании, знаменах, наградах и знаках различия чинов дивизии.

В отличие от бесчисленных публикаций, демонизирующих СС вообще, и Ваффен СС – в частности, или же, наоборот, безмерно превозносящих их заслуги и достоинства, пытаясь в то же время замолчать или оправдать совершенные ими преступления, книга История 5-й танковой дивизии СС Викинг представляет собой правдивую и неприкрашенную историю одного из лучших боевых соединений Третьего рейха в период самого ужасного и кровопролитного конфликта в истории человеческого общества.

ПОСВЯЩЕНИЕ

Светлой памяти моей матери Людмилы Филипповны Покорской-Акуновой.

Автор выражает огромную благодарность неутомимому исследователю Константину Залесскому, Валерии Данилиной, Виктору, Марии и Николаю Акуновым, без которых эта книга не увидела бы свет.

Вольфганг Акунов

---

СОДЕРЖАНИЕ:

ГЛАВА 1. АЛЫЕ ПАРУСА

ГЛАВА 2. ВИКИНГИ НОВОГО ВРЕМЕНИ

ГЛАВА 3. ОРДЕН НОРДИЧЕСКИХ МУЖЕЙ

ГЛАВА 4. СОЗДАНИЕ ДИВИЗИИ ВИКИНГ

ГЛАВА 5. БОЕВАЯ ПОДГОТОВКА

ГЛАВА 6. КРОВОПРОЛИТЬЕ

ГЛАВА 7. КАВКАЗ

ГЛАВА 8. РАЗГРОМ

ГЛАВА 9. В ОСАДЕ

ГЛАВА 10. РАГНАРЁК

ПРИЛОЖЕНИЯ

---

Нордическая  сага

ГЛАВА 1

АЛЫЕ ПАРУСА ^[2]

О термине «нордический»

Мы не случайно назвали нашу книгу нордической (курсив здесь и далее наш - В.А.) сагой. Слово «нордический» является историко-филологическим термином, ставшим достоянием широких масс народонаселения, пожалуй, лишь с выходом на телеэкран сериала «Семнадцать мгновений весны» - фильма, который, по глубочайшему убеждению автора этой книги, при всех своих слабых местах и многочисленных истоиических, униформологических, логических и прочих «ляпах» в котором по ходу действия цитировалось личное дело главного героя эпопеи - так полюбившегося советскому зрителю штандартенфюрера СС Штирлица в исполнении звезды советского экрана - киноартиста Вячеслава Тихонова, чьей обалденно-красивой черной формой с узким серебряным погоном на правом плече многие втайне так восхищались. Впрочем, не только им одним, а и его соратниками по опасной, трудной, и на первый взгляд, почти что не видной службе Родине, партии и правительству Третьего рейха[3] - красивыми, скромными людьми со слегка утомленными бессонными ночами, интеллигентно-утонченными лицами. Чего стоил один любимец наших кинозрителей актер Василий Лановой в роли генерала Ваффен СС Карла Вольфа! Оригинал - реальный Вольф (хотя и тот был тоже ничего, довольно видный из себя мужчина) - ему бы и в подметки не годился! Но, шутки в сторону - если подходить к вопросу чисто эстетически, то, вероятнее всего, не будь этих «семнадцати мгновений», не было бы и вдруг проснувшейся в позднем советском и постсоветском обществе столь непреодолимой тяги к немецким и псевдонемецким мундирам, черным и не черным, защитным и не защитным, синим, белым, камуфлированным, всяким (сколько их с тех пор было у энтузиастов сычевской и васильевской «Памяти», баркашовского «Русского Национального Единства», «хоругвеносцев», жириновцев[4], «асфальтовых» и «неасфальтовых» казаков, чинов Российского Имперского Союза-Ордена, Союза графа Келлера,  Русского Обще-Воинского Союза и военно-исторических объединений - несть им числа). Но все они «вышли из эсэсовской шинели» штандартенфюрера Штирлица, в личном деле которого (по фильму) было сказано: «Характер нордический…беспощаден к врагам рейха»[5], и т.д. Звучало красиво, но для многих совершенно непонятно. Объяснений термина авторы сериала дать не пожелали (вероятно, рассчитывая на известный всему свету высочайший образовательный уровень наших соотечественников). Так что же в действительности скрывается за звучным термином «нордический», и по сей день оставшимся для многих непонятным?

«Нордический» (слово, производное от общегерманского «норд», «норден», то есть «север») означает «северный» (в значении «североевропейский»). Но при этом имеются в виду не просто северные страны Европы (к числу которых традиционно принято относить и расположенную весьма далеко от Европы «ледяную страну» - Исландию), а исключительно страны, населенные народами, говорящими на языках северогерманской (нордической) подгруппы германской[6] группы великой индоевропейской (индогерманской, индокельтской или арийской) языковой семьи - Норвегию, Швецию, Данию, автономные Фарёрские и Аландские острова и упомянутую выше Исландию - но никак не Финляндию, ибо язык населяющих эту страну финнов (родственный эстонскому, венгерскому, марийскому и др.), несмотря на присутствие в Финляндии значительного процента шведского по происхождению населения, относится не к северогерманской подгруппе, не к германской группе и даже не к индоевропейской языковой семье, а к совсем другой - финно-угорской - семье языков.

Таким образом, говоря о «нордических» странах и народах, мы оперируем категорией, имеющей, прежде всего, филологический характер.

Но существует еще и классификация стран - в соответствии с их географическим расположением. И потому, с точки зрения географии, ту же Финляндию, вместе с Норвегией, Швецией и Данией, относят к числу скандинавских стран, поскольку все они расположены на Скандинавском полуострове («острове Скандза» античных географов, с которого переселились на Европейский материк многие древнегерманские племена - во II веке до Р.Х. - тевтоны[7], через несколько столетий после тевтонов -  юты-геаты, венделы-вандалы, но, прежде всего, готы[8], положившие в IV-V веках по Р.Х. начало Великому переселению народов, сокрушившие Римскую империю и преобразившие лик всего Западного мира). Правда, современную Данию, территория которой ограничивается в основном северным побережьем Европейского материка с полуостровом Ютландией и прилегающими островами, считают «скандинавской» страной лишь по традиции (ибо Дания до середины XVII века владела полуостровом Сконе, расположенном на территории большого Скандинавского полуострова, пока не вынуждена была уступить его Швеции; впрочем, Финляндия также до 1809 года входила в состав Шведского королевства). И уж совсем некорректно считать «скандинавскими» странами далекие Исландию и Гренландию (как это нередко делается, опять же по традиции, ибо Исландия до середины 40-х годов, в Гренландия - до самого недавнего времени являлись «заморскими территориями» Датского королевства). Тем не менее, все эти страны (как и прибалтийские Эстония и Латвия, в разное время принадлежавшие датской и шведской короне) остаются (несмотря на порой происходившие между ними войны) связанными общностью исторической судьбы (было время, когда все они были объединены в рамках унии с Данией), общими давними связями с Германией и Нидерландами (как по линии торгового Ганзейского союз[9]а, так и в чисто политическом плане - Дания на заре своего государственного существования являлась пограничной областью - «маркой»[10] - Священной Римской империи, а затем, в свою очередь, долгое время владела Прибалтикой, немецкими Гамбургом, Альтоной и Шлезвиг-Гольштейном, Швеция - немецкой Померанией, и т.д.), общностью Христианской веры (евангелически-лютеранского обряда) и общностью происхождения большинства населяющих эти страны народов - потомков норманнов («северных людей») - этноним, который и по сей день является самоназванием норвежцев (nordmen). Именно этим объясняется их чувство общности и тяга друг к другу, стремление по возможности помочь в трудную минуту. Поэтому нас не должно удивлять то обстоятельство, что, например, в ходе войны Латвии и Эстонии за независимость против большевиков в 1918-1920 годах латышам и эстонцам пришли на помощь немецкие, датские и шведские добровольцы, что в период советской агрессии против Финляндии в ходе «зимней войны» 1939-1940 годов норвежские, датские, шведские и эстонские добровольцы сражались на стороне «белофиннов», и что в годы Второй мировой войны, как мы узнаем из этой книги, датские, шведские, норвежские, эстонские, латышские и нидерландские волонтеры сражались на стороне Германии против Советского Союза.[11]

«Морские кони» и «морские короли»

В переводе на русский язык слово «викинги» означает «люди заливов» (от их излюбленной тактики устраивать неприятельским кораблям засады в заливах) или, по другому толкованию, «люди битвы, «рубаки», «воители».

«Эпоха викингов» началась 8 июня 793 года по Р.Х.. В этот день к островку Линдисфарн у восточного побережья Шотландии причалили ладьи необычной постройки - с высоко задранными носом, украшенным грозно ощеренной драконьей головой, и кормой, под большими алыми парусами. Всего через мгновение монахи местного монастыря, вышедшие встретить незваных гостей, очутились в адском пекле. Сошедшие на берег вооруженные до зубов свирепые белокурые исполины в железных шлемах[12], с длинными копьями, кроваво-красными щитами, мечами и секирами, с ужасным, львиным рыком ринулись на штурм монастыря. Охваченные священным боевым неистовством[13], они выли по-волчьи[14] и ревели по-медвежьи, визжали по-кабаньи, свирепо скалились, дико вращали глазами и грызли в бешенстве собственные щиты. Своими грозными секирами заморские пришельцы разнесли в щепы ворота монастыря и вмиг разграбили церковное имущество, тщательно обшарив все углы. Всех, кто пытался оказать им сопротивление, русые гиганты убивали на месте или же, под громкий хохот, выгоняли на берег и топили в море, не забыв при этом снять с них одежду, столь ценную в «полнощных странах» Северной Европы.

В мгновение ока, белокурые и рыжие пришельцы, забив захваченный монастырский скот, побросали туши на свои драконоголовые корабли и вместе с добычей бесследно исчезли в морской дали.

Здесь мы, с позволения уважаемых читателей, на миг прервем нить нашего повествования, чтобы сделать немаловажную оговорку. Разумеется, среди норманнов и, в частности, викингов, попадались не только «белокурые бестии»[15] и «Эйрики Рыжие»[16], но и «Гальвданы Черные», а, попросту говоря - брюнеты. Представления о «нордических людях» («истинных арийцах») как о сплошь голубоглазых и длинноголовых гигантах появились в чисто умозрительных представлениях кабинетных теоретиков-«ариософов» XIX века, от которых расовые идеологи гитлеровского национал-социализма позаимствовали эти представления скорее по инерции, чем по глубокому внутреннему убеждению. Не случайно сам Адольф Гитлер - ярко выраженный брюнет круглоголового (брахокефального) альпийского типа (хотя и голубоглазый[17]) абсолютно не соответствовал критериям «нордического» или арийского человека, а вот многие финны или эстонцы, язык которых не имел с индогерманской семьей ничего общего - соответствовали. Впрочем, в дальнейшем мы еще коснемся этой темы, и даже приведем для наглядности таблицу расовых типов (по Гансу Гюнтеру), пока же продолжим прерванную нить повествования нашей нордической саги.

С нападения неведомых дотоле морских разбойников на остров Линдисфарн, повергнувшего в ужас весь тогдашний европейский мир, началась столь кровавая для Ойкумены[18] эпоха завоеваний викингов. Набег на Линдисфарнский монастырь был лишь началом и прелюдией к набегам северных пиратов на цивилизованные страны тогдашнего мира.

Более пятисот лет держали мир за горло эти «рыцари открытого моря», для которых корабль был тем же, чем конь - для «кентавров» Аттилы, Горки Булги[19] и  Чингисхана. Не случайно в поэтических висах - героических песнях[20], сложенных дружинными певцами-скальдами[21], для описания корабля использовалось поэтическое сравнение («кеннинг») «морской конь»! Свои разбойничьи походы викинги начинали от далеких фьордов исхлестанного штормами, изобилующего коварными рифами Норвежского побережья. Причем морские набеги норманнов почти всегда были на редкость результативными.

Каким великолепным было, вероятно, зрелище ладей викингов, взлетавших на белопенные волны, напоминавшие серебристую гриву Слейпнира - восьминогого[22] скакуна «Отца богов» - одноглазого Одина, на чьем копье держится весь мир[23]! Над резными драконьими головами форштевней с острыми зубами и высунутыми языками трепетали раздуваемые ветром алые купола могучих парусов. На бортах, словно шляпки гигантских гвоздей, сверкали алые, подвешенные вплотную друг к другу щиты. Как, должно быть, ликовали друзья, завидя издали приближающийся могучий флот викингов, и как, должно быть, дрожали в бессильном гневе их насмерть перепуганные недруги! Устрашающий эффект наверняка усугублялся разверстыми драконьими пастями, драконоподобными очертаниями самих кораблей и их вызывающе яркой, кричащей раскраской.

Судя по знаменитому «гобелену из Байё», запечатлевшему одну из самых выдающихся военно-морских операций раннего Средневековья - переправу и высадку в Англии герцога Нормандии Вильгельма Завоевателя в Англии в 1066 году - почти каждая доска обшивки норманнских кораблей были выкрашены другим цветом. Не менее резкими цветовыми контрастами отличались окраска парусов и щитов. Но щиты норманнов были ярко окрашены лишь с внешней стороны, а с внутренней стороны всегда были белыми. Если щиты были повернуты внутренней стороной наружу, это означало, что норманны приближаются с мирными намерениями (что, впрочем, случалось весьма нечасто, да и то не раз использовалось как коварная уловка - «нордическая хитрость», по любимому выражению Адольфа Гитлера[24]). Вильгельм[25] Завоеватель был прямым потомком предводителя викингов Рольфа (Хрольфа или Хрольва)[26] - основателя Нормандского герцогства в устье реки Секваны (Сены), на территории (Западно-) Франкского королевства (нынешней Франции). Отчаявшись от постоянных неудач в борьбе с «северными людьми», франкский король Карл Простоватый (видимо, и впрямь не страдавший избытком ума), заключил с Рольфом мир, выдал за него свою дочь принцессу Гизелу и передал вождю викингов во владение королевские земли на побережье Ла-Манша (которыми Рольф фактически уже и без того владел, без всякой королевской грамоты, завоевав их собственным «копьем кровавым и мечом звенящим», по выражению знаменитого скальда-викинга Эгиля Скаллагримссона). Со своей стороны, Рольф принял христианство, признал себя вассалом короля Карла и уже на «законных основаниях» вступил во владение завоеванной областью, получившей с тех пор название Нормандии - по захватившим и заселившим ее норманнам. Как писал наш замечательный поэт граф А.К. Толстой в своей «Песни о походе Владимира на Корсунь»:

И шлет в Византию послов ко двору:

- Цари Константин да Василий!

Смиренно я сватаю вашу сестру,

Не то вас обоих дружиной припру,

Так вступим в родство без насилий!

Вообще, история норманна Рольфа очень напоминает историю потомка викингов (осевших уже не на франкской, а на славянской земле) князя стольно-киевского Володимера[27] Красное Солнышко из рода Рюрика Ютландского, или, как его именовали дружинники-варяги - «конунга Вальдемара»[28]).

Что делать с Владимиром? Вынь да положь!

Креститься хочу да жениться!

Не лезть же царям, в самом деле, на нож?

Пожали плечами и молвят: - Ну, что ж!

Приходится ехать, сестрица!

Мы знаем, что Владимир, как и Рольф, добился своего:

Свершился в соборе крещенья обряд,

Свершился обряд обвенчанья,

Идет со княгиней Владимир назад,

Вдоль улиц старинных да светлых палат,

Кругом их толпы ликованья.

В 1066 году от Рождества Христова  потомок Рольфа (в крещении - Роллона или Ролло) - Вильгельм Завоеватель - завладел и Англией. С тех пор норманнские львы (сохранившиеся и в гербе Нормандского герцогства - нынешней фрамнцузской провинции Нормандии) - вошли в английский герб. Эти три золотых льва на красном поле норманнского щита  указывали на происхождение Вильгельма Завоевателя от Роллона - родича древних датских конунгов. Датские короли также имели в гербе трех львов, перекочевавших со временем и на герб основанного датскими крестоносцами в земле язычников-эстов города Ревеля, или, как называли его эсты, «Датского града» (эст.: Линданисе, или Таани Линна - нынешней столицы Эстонии - Таллинна[29]), а с него и на герб независимой Эстонской[30] республики. Тем не менее, три золотых льва на червленом поле стали, после завоевания Англии норманнами Вильгельма, считаться, в первую очередь, английскими[31].

Собственно говоря, нападения норманнских викингов на Англию начались гораздо раньше. Еще в 794 году по Р.Х. «северные люди» напали на монастыри Ярроу и Вермут на восточном побережье Англии. В 795 году викингами был разграблен монастырь Святого Коломбы на острове Иона. Действуя по принципу: «Бей и беги!», они налетали внезапно, наносили удар и столь же мгновенно исчезали с добычей. В 797 году норманны опустошили остров Мэн с древним монастырем, посвященным Святому Патрику - покровителю Ирландии. В 800 году, известном как год коронации франкского короля Карла Великого в Риме из рук папы короной императора Запада (то есть восстановленной Западной Римской империи), викинги завладели Фарёрскими островами. Как писал один франкский монах-современник, очевидно, не чуждый античной образованности: «Эти дикие звери идут по полям и холмам… жгут, грабят и опустошают все - жестокие орды, беспощадные когорты и смертоносные фаланги». По всему христианскому миру в церквях молились: «Избави нас, Господи, от ярости норманнов»[32]. Впрочем, справедливости ради следует заметить, что история повторяется. Не столь уж далекие предки этих истово молящихся в храмах, насмерть перепуганных норманнскими викингами крещеных франков и бургундов, лангобардов, готов, англов, саксов и ютов всего пару столетий тому назад сами наводили ужас на римлян и греков, точно так же возносивших в церквях молитвы тому же Богу, умоляя спасти их от ярости германских варваров[33]! А всего через пару столетий после окончания «эры викингов» потомки этих самых викингов, крещеные датчане[34], перепуганные морским разбоем новых вышедших на историческую сцену пиратов - прибалтийского племени куршей-куронов (давших название Курляндии-Курземе), в свою очередь будут истово молиться у престола Всевышнего о том же самом: «От куршей избави нас, милостивый Господи Боже!»[35]. В-общем, как писал граф А. К. Толстой в своем поморском сказании «Боривой»:

И епископ с клирной силой,

На коленях в церкви стоя,

Молит: - Боже, нас помилуй,

Защити от Боривоя!

Поначалу жертвы нападений викингов знали о нападавших лишь то, что те, переправившись через море, пришли с далекого Севера, из страны, «где, утомившись, заканчивается свет», как писал в те времена один высокоученый книжник. Поэтому-то смелых и жестоких язычников прозвали «норманнами»[36], или «северными людьми». В дальние заморские походы, на разбой и грабеж, в торговые экспедиции или в наемники-варяги к правителям других стран, а также на поиски новых земель для поселения отправлялись прежде всего самые смелые и сильные из северных германцев. Именно этих «людей длинной воли» соотечественники называли «викингами», от слова «вик» (залив), ибо, как мы уже знаем, излюбленной тактикой северных морских разбойников были засады на неприятельские корабли в заливах.

«Неведомой» для линдисфарнских монахов, англосаксонских и франкских летописцев землей был Скандинавский полуостров («остров Скандза» греко-римско-готских хронистов) и полуостров Ютландия (откуда был родом первый русский князь Рюрик[37]) - земли, на которых сегодня расположены такие мирные и буржуазно-благополучные королевства Швеция, Норвегия и Дания. На их суровых побережьях, во фьордах и на островах, в тяжелых природных условиях, в далеко отстоявших друг от друга селениях, а чаще - укрепленных крестьянских хуторах-усадьбах («гардах»[38]) - вели изнурительную, каждодневную борьбу за выживание свободные северогерманские общинники («бонды») - рыбаки, охотники, землепашцы и скотоводы. Их суровый мир всецело принадлежал мужчинам. Глава рода обладал неограниченной властью над младшими мужчинами, женщинами, детьми и рабами («треллами»).

Норманны - общие предки «нордических» народов, то есть современных шведов, датчан, норвежцев и исландцев (языки которых и ныне весьма сходны) - общались между собой практически на одном и том же наречии, условно именуемом «древненорвежским», «старонорвежским» («древнесеверным») языком (norroen), особенную близость к которому сохранил современный исландский язык. По свидетельствам современников, норманны, вследствие большого сходства языков, могли свободно общаться на своем языке также с англосаксами.

Главной целью всякого норманна была власть. Необходимо было не только захватить ее, но и сохранить, каждодневно доказывая свое право на власть. Всякое проявление слабости считалось среди норманнов позором, а трусость - преступлением. На этих воззрениях «северные люди» воспитывали свою молодежь. Ни собственная, ни, тем более, чужая жизнь не имели в глазах «нордического человека» большой ценности. Знаком особой милости богов считалось счастье погибнуть в бою с мечом в руке, призывая имя «Всеотца» Одина и его братьев Вилли и Ве, как подобает доблестному мужу. А вот мирно скончаться в собственной постели, «как корова в хлеву», «соломенной смертью», почиталось величайшим позором. Славные мужи, павшие с оружием в руках на поле боя, в сопровождении прекрасных и божественных воительниц - валькирий отправлялись прямиком в небесный чертог «Альфатера» Одина - Вальяскьяльву или Вальгаллу (Валгаллу) пировать и веселиться. Умершие же жалкой и позорной «соломенной смертью» отправлялись в унылый мрак царства мертвых - Гелль.[39]

В этой связи нельзя не согласиться с мыслью, совершенно справедливо высказанной современным отечественным историософом А. Макеевым, согласно которой нордические культы были «способны привлекать к себе людей особого типа – образно говоря, «типа викинга», воина.[40] Дополним сказанное словами современного иследователя А. Хлевова, позаимствовав их из его весьма ценной работы «Феномен северной дружины»: «Состояние войны – привычное и естественное состояние общества эпохи средних веков. Вооруженный человек, безусловно, находился в центре «линий напряжения» той эпохи, являя собой единственную реальную силу. Критерий оценки вооруженных сил может быть только один – эффективность. И по этому решающему показателю войска викингов остааются для своей эпохи если не недосягаемым, то все же образцом: ни Европа, ни Азия не смогли создать альтернативных воинских формирований, способных положить конец деятельности северных отрядов или устойчиво удерживать инициативу в своих руках. Движение викингов не было остановлено – оно прекратилось само (курсив наш – В.А.) в силу, прежде всего, внутренних причин».

По мнению А. Хлевова,  причина описанной сверхэффективности сесерных дружин лежала, прежде всего, «в области духа, в исповедуемой ими религии. Он подчеркивает ключевое значение «дружинной идеологии с осбственными критериями поведения и кодексом чести, со специфическим культом (повышенная популярность в среде викингов Одина и Тора, своеобразное и уникальное представление о посмертном воздаянии для избранных воинов в форме «казарменного рая» Вальгаллы)[41]

Со временем у северных германцев сложилось нечто похожее на сословия: «ярлы» (благородные, знатные люди), «карлы»[42] (свободные мужчины-воины) и «треллы» (рабы). Но до установления подлинного сословного общества, с четкими и почти непреодолимыми рамками между сословиями, было еще далеко. Все важнейшие вопросы решало народное собрание - «тинг»[43] (у континентальных германцев - «динг»). На тинг сходились все свободные мужи, непременно с оружием, в первую очередь - с копьями и щитами. Копье (атрибут верховного бога Одина-Вотана, охранявшего[44] своим копьем все договоры) считалось главным оружием всякого германца. Не существовало у норманнов (в отличие, например, от древних кельтов) и особого священнического сословия («профессионального» жречества). Обязанности жрецов («годи») выполняли, как бы «по совместительству, представители светской родоплеменной знати, являвшиеся, прежде всего, воинами (как, впрочем, и всякий свободный мужчина). О существовании у древних (и, в частности, северных) германцев жреческой касты «арманов», якобы передававших свои священнические функции по наследству, исторически подтвержденных сведений не сохранилось (вопреки утверждениям австро-немецкого «народнического» философа конца XIX-начала ХХ веков Г(в)идо фон Листа, о котором у нас еще пойдет речь на следующих страницах этой книги).

Что же гнало норманнов в открытое море? Что превращало оседлых «бондов» в лихих викингов, почитавших «чужую головушку - полушкой, да и свою шейку - копейкой»? Во-первых, суровая Скандинавия с ее скалистыми горами, занимающими большую часть территории, бедными, неплодородными почвами и нехваткой пригодной для обработки земли с определенного момента, в результате демографического взрыва, оказалась не в состоянии прокормить всех обитавших на ней людей. Во-вторых, рассказы бывалых мореходов о богатствах монастырей, церквей и городов по ту сторону моря манили туда все новых искателей добычи и славы, готовых покинуть родные скалы и самим попытать счастья. В-третьих, в Скандинавии со временем начала медленно, но верно укрепляться власть королей («конунгов»[45]), стремившихся подчинить себе не только свободных «бондов» («карлов»), но и местную знать - «герсиров» (родоплеменных вождей) и «ярлов»[46] (знатных предводителей дружин). Между тем, каждый из них, имевший хотя бы небольшую дружину - «гирд» у норвежцев, или «грид» у шведов (это обозначение гребной дружины аналогично по значению древнерусскому «гридь»; производное от которой - «гридница» - означало пиршественную палату, в которой веселился князь-конунг со своими гридями-дружинниками) и хотя бы один корабль, сам почитал себя «королем» (хотя бы и «морским») и при первой же возможности стремился избежать подчинения «королю сухопутному». В-четвертых, вероятнее всего, в дело вступил «фактор пассионарности», говоря словами покойного Льва Гумилева, властно звавший за собой «людей длинной воли».

Уже давно и хорошо знакомые с морем, ветрами и непогодой, норманны, быстро снискавшие себе славу лучших мореходов подлунного мира, еще до начала собственно «эпохи викингов», в VII веке по Р.Х., научились строить свои знаменитые быстроходные ладьи, столетием позже прозванные жителями парализованной страхом Европы «морскими драконами». Сами викинги именовали их просто «драконами» («драккарами»), и именно для усиления сходства со сказочным чудовищем украшали носы своих «длинных кораблей» искусно вырезанными из дерева драконьими головами. Все «драккары» викингов приводились в движение сидевшими на веслах гребцами-дружинниками (гирдманами, гридями) и управлялись с помощью кормила (штира, или штюра) - большого рулевого весла, расположенного с правой стороны. Кормчий, или рулевой (штирман, штюрман, стирман, стюрман - от этого происходит наше русское слово «штурман») правил «драккаром», повернувшись спиной к левому борту.[47] В 1880 году такой «драккар»[48] был найден при раскопках норманнского могильного кургана в Гокстаде, на южном побережье Норвегии.

Эта узкая, длинная, с малой осадкой ладья имела в длину 23,8 м в ширину 5, 25 м и в высоту 1, 75 м, косо срезанный киль, высокие борта из прочных дубовых досок, 32 вытесанных из сосны весла (длиной 5,5 м, с лопастями шириной 12 см), грациозные нос (форштевень) с драконьей головой и корму (ахтерштевень). Ладья приводилась в движение 16 парами гребцов, защищенных от вражеских стрел и метательных копий круглыми или каплевидными щитами, закрепленными на бортах с внешней стороны (кроме того, за счет прикрепленных к бортам щитов викингов во время плаванья повышалась высота бортов), а при попутном ветре - один прямой широкий прямоугольный парус (площадью около 70 квадратных метров), чаще всего алого цвета[49]. Гребных «банок» (скамей для гребцов) не было, и каждый викинг-гирдман сидел на своем «сундуке мертвеца» (выражаясь словами героев бессмертного пиратского романа «Остров сокровищ» кумира нашей юности Роберта Льюиса Стивенсона!) припасенном для пожитков и добычи. Мачта ставилась в укрепленный на киле дубовый степс (при необходимости ее убирали и шли на веслах). Когда «драккар» норманнов, рассекая пенные морские волны, шел под своим огромным алым парусом, отверстия для весел задраивались. При особенно сильном волнении в море и в дождь викинги натягивали над головами полотно, поскольку палуб «драккары» викингов не имели. На мачте викинги обычно поднимали значок или флаг с изображением ворона Одина[50], служивший им знаменем[51] в боях на море и на суше (нередко флаг на мачте заменялся металлическим флюгером с изображением того же ворона, указывавшим заодно направление ветра).

Как писал граф А.К. Толстой в уже цитировавшейся нами «Песни о походе Владимира на Корсунь»:

Готовы струги [52], паруса подняты,

Плывут к Херсонесу варяги;

Поморье, где южные рдеют цветы,

Червленые [53] вскоре покрыли щиты

И с русскими вранами[54] стяги.

Спустя 13 лет после этой находки по образцу «гокстадской ладьи» был построен точно такой же «драккар», мореходные качества которого были незамедлительно опробованы на просторах Атлантики. Даже в самых неблагоприятных погодных условиях «морской дракон» летел над гребнями волн легко и плавно, как птица. При попутном ветре ладья викингов была способна развить под парусом скорость до 9,3 морских миль (17,2 км) в час.[55] Расстояние от Бергена в Норвегии до Ньюфаундленда - места первого поселения норманнов в Америке (4800 км) «морской дракон» проделал всего за 27 дней. Такой «драккар» легко мог взять на борт 70 человек, 400 кг оружия, 2500 кг провианта и полтонны других грузов. В те времена упадка кораблестроения (даже в Византийской империи - наследнице высокоразвитой греко-римской цивилизации античности!) никто, кроме викингов, не умел строить такие корабли.

Жизнь викингов была связана с кораблем настолько тесно, что их предводители - «морские короли» - приказывали даже хоронить себя в своих «драккарах». После смерти отважного мореплавателя его «морского коня» вытягивали на берег, укладывали в него покойника со всеми почестями - вместе с оружием и важнейшей утварью - после чего опускали корабль-саркофаг в глубокую могилу, закладывая ее сверху каменным сводом. Впрочем, существовал и другой обычай, согласно которому корабль с покойником поджигали и выпускали в море на волю волн[56]. 

Наряду с «длинными (боевыми) кораблями», у викингов имелись и транспортные суда - так называемые «змеи» («шнеки»), использовавшиеся для перевозки переселенцев в новые земли - на Фарёрские и Оркнейские острова, в Ирландию, Англию, Исландию, Гренландию, Америку (Винландию), реже - в континентальную Европу.

Возвращавшиеся «к родным скалам» из морских походов викинги своими захватывающими рассказами о богатых заморских землях и наглядными доказательствами истинности рассказанного в виде добычи увлекали за море все новые полчища соплеменников. Вскоре флотилии их кораблей появились у берегов Европы под предводительством «морских королей», избранных викингами за личное мужество и опытность в военном деле. В 839 году один из них, норвежец Торгейс, провозгласил себя «королем всех иноземцев в Ирландии».

Из года в год викинги продолжали совершать набеги на восточное побережье Англии. В 839 году 350 «морских драконов» вошли в устье Темзы. Викинги захватили Лондон и разграбили епископскую резиденцию Кентербери. Знаменитый викинг Рагнар по прозвищу Кожаные Штаны сделался королем Шотландии.

Обшарив вдоль и поперек атлантическое побережье Европы, викинги пустились вверх по большим рекам, предав огню города по рекам Сене, Сомме и Гаронне, Аахен, Кельн, Трир, Майнц, Вормс, Бинген и Ксантен (легендарную родину героя «Песни о Нибелунгах» - Зигфрида Погубителя Дракона[57]). Туда, где выныривала из морских волн хищно оскаленная драконья голова, приходила большая беда. Один из франкских летописцев-современников писал: «Сам Бог послал этих одержимых из-за моря, чтобы наказать франков за грехи»», и добавлял: «В морях они ищут себе пропитание: ведь они суть обитатели моря!»…

Захватив Аахен, откуда еще не так давно правил своей Западной империей Карл Великий, викинги разграбили императорский дворец и превратили императорскую часовню в конюшню. Восточным франкам удалось изгнать их лишь в 891 году, при короле Людовике (Людвиге[58]) Немецком, прославленного за эту победу в героической песни «Людвигслид»[59].

Лишь тот достоин именоваться морским королем, кто никогда не спал под закопченным потолком и никогда не опустошал свой рог с медом[60] у домашнего очага[61]. Так говорит «Круг земной» (Геймскрингла)[62] - классическое произведение исландской литературы, сочинение скальда Снорри Стурлусона - об этих полных неиссякаемой энергии людях моря, начавших в эпоху распада родовых отношений на свой страх и риск вести войны, вторгаться с побережья в чужие страны и завладевать заморскими землями. Среди многочисленных трофеев викингов можно было найти и выломанный замок от городских ворот Парижа, и колокол Сен-Жерменского аббатства. Впрочем, таким же манером знаменитые «Корсунские врата» попали в Хольмгард-Новгород - вотчину потомков славного викинга Рюрика.

Вступая в бой с безумною отвагой, пренебрегая ранами и опасностью, бросались они на врага, порой без шлемов и щитов, не страшась грозящей гибели, ибо знали, что павших в бою валькирии умчат на крылатых конях в чертоги Одина. 

Зубастые драконьи головы с высунутыми языками беспрестанно появлялись не только у берегов Альбиона. Неукротимое морское племя одолело на своих «драккарах» и грозный Бискайский залив, и Гибралтар, и Средиземное море, оставив за собой кровавые следы и на Сицилии, и в Леванте. Маршруты других морских набегов викингов вели в Балтийское и Белое моря. В то время как норвежские викинги (собственно норманны) избрали своей главной мишенью земли западных и восточных франков (соответственно, будущих французов, голландцев, бельгийцев и немцев), а датские викинги (даны) - в основном Англию, шведские викинги-варяги[63] проникли по большим рекам далеко вглубь Руси, добрались до Черного моря, перемежая нападения на византийские города[64] со службой цареградским императорам в качестве наемных солдат[65]. Эти азартные морские кочевники, окружившие свою плавучую родину - корабль с драконьей головой - поистине сверхчеловеческой любовью, оставили многочисленные рунические надписи не только на берегах Малой Азии и Северной Африки, но и на восточном побережье Америки. Но вопроса рун и рунологии мы коснемся подробнее на дальнейших страницах нашей книги.

Но викинги не только грабили, но, как всякие пираты, торговали награбленным. И в этой связи необходимо подчеркнуть, что становление древнерусской государственности происходило именно на путях «из варяг в греки» (как и «из варяг в арабы»), характеризуясь высочайшей степенью межэтнических и межкультурных контактов. Именно торговые пути[66] явились стержнем, вокруг которого сложилось Древнерусское государство, причем главную роль в этой торговле играли (согласно «Повести временных лет») именно скандинавские викинги («варяги-находники из заморья»). Не случайно этот период русской истории совпадает по времени с «эпохой викингов» в Европе (879-1066). Варяги, обладавшие современным оружием, сочетавшим скандинавские традиции с достижениями «Римской» (а на деле - франкской) империи Каролингов[67] и высокую транспортную культуру (их «драккары», как уже говорилось выше, в данную эпоху не знали себе равных) прорывались к сакральным и материальным ценностям Византии и арабского Востока (чего стоят одни только морские налеты на Царьград, Севилью, Берда’а!), вовлекая по пути в этот процесс славянские и финно-угорские группировки. И очень скоро, путем социально-этнического взаимодействия, через взаимопроникновение разных уровней духовной и материальной культуры, скандинавские воины-купцы слились с частью родоплеменной славяно-балто-угрофинской знати, дав начало возникновению нового этносоциума под названием «русь»[68] - широкого надплеменного (хотя, на первых порах, и характеризующегося очевидным преобладанием норманнского элемента) дружинно-торгового общественного слоя, сплотившегося вокруг князя-конунга и образующего его гридь-дружину, войско, звенья раннефеодального аппарата власти, заселившего города «Русской земли» безотносительно к племенной принадлежности и защищенного княжеской «Русской правдой» («Правдой роськой»).

В своих дерзких по замыслу и молниеносных по воплощению в жизнь разведывательных походах в нелюдимые полярные моря к берегам Новой Земли, Шпицбергена, Гренландии, в Баффинов и в бурный Бискайский залив викинги шли неукротимо - сквозь штормы, плавучие льды, мрак, туман и лютый холод, не имея ни компаса, ни других, даже простейших мореходных инструментов, хорошо известных мореплавателям позднейших времен. Днем им указывало путь Солнце, ночью - Полярная звезда (которую сами викинги именовали «Путеводной»). Впрочем, согласно новейшим исследованиям, викинги якобы ориентировались в пасмурную погоду с помощью кусочков магнитной руды. Кто знает?

Но свойственные всем норманнам «нетерпенье и тяга к перемене мест», необузданный нрав, нежелание повиноваться и обостренное чувство чести, выливавшееся в драчливость - все это чаще всего мешало «сынам Севера» закрепить свои завоевания. Виной тому были также беспрестанные распри и раздоры, когда брат то и дело обнажал меч на брата. Так, к примеру, поселения викингов в Гренландии оказались опустошенными вовсе не вследствие успешных нападений эскимосов («скрелингов»[69]), а из-за междоусобиц. Впрочем, в целом ряде случаев (в Нормандии, Англии, Ирландии, Шотландии, Южной Италии, Сицилии и на Руси) «морским королям» удалось сделаться феодальными властителями над коренным населением, веру, язык и культуру которого они, впрочем, очень быстро перенимали.

Как писал о норманнской экспансии в своем фундаментальном философском труде «Формирование человека» ректор Гейдельбергского университета - оберштурмбанфюрер СС доктор Эрнст Крик - один из ведущих философов Германии 20-40-х годов прошлого века:

«Викинг - тип первобытного воина из свободных крестьян, выделившийся в результате свободного развития расовых инстинктов. Избыток сил нашел разрядку в героическую эпоху викингов с VIII по XI века. Переселения народов похожи на извержения вулканов, но переселения северных германцев во многих отношениях уникальны. Это был взрыв первобытного субъективизма, не имеющий себе подобных. Эти крестьянские сыновья отправлялись в поход небольшими группами, вольными союзами, и каждый считал себя завоевателем мира на свой страх и риск. Они заселили северные страны вплоть до Гренландии, охватили Европу с четырех сторон, создали стабильные государства в России, Исландии, Франции, Англии и Италии. Их посылало не государство; наоборот, у себя на родине они бежали от сильной власти, например, норвежского короля Гаральда Прекрасноволосого, но, в конечном счете, сами основывали государства. И, несмотря на это, героическая эпоха викингов являет собой картину бессмысленной растраты сил благородной крови…

Норманнам не хватало внешних естественных рамок и внутренних связей, задатки для образования великих империй были, но все упиралось в отдельную личность, со смертью которой каждый опять становился сам по себе»[70].

Как совершенно правильно указывал современный российский медиевист-скандинавист А. Е. Мусин, реальным местом образования «руси» стал район «Старой Ладоги, как зоны контактов славян и скандинавов в контексте финноугорского субстрата»[71]. И лишь к началу XII века название «русь» утратило свое значение социального термина, окончательно растворившись, как слой, в массе восточного славянства и оставив ему свое название и самосознание, что и ознаменовало сложение древнерусской народности (аналогично тому, как потомки норманнов Роллона и Вильгельма Завоевателя примерно к этому же времени окончательно растворились в среде франко-бретонского населения, войдя вместе с ним, под именем «нормандцев» в состав складывающейся французской нации).

Как писал Эрнст Крик в «Формировании человека»:

«Когда северный субъективизм нашел в христианстве средство самоопределения, а короли в церковной организации - средство образования государства, сила экспансии была исчерпана, и Север снова оказался в изоляции. Северные германцы были во всем противоположны римлянам: Рим воспитывал надежную государственность, методично расширял свои владения, подчинил Я государству; норманны же были гениальными дикарями, в своих завоеваниях они не следовали никакому плану и произвольно оставляли завоеванные позиции, стремились к личной славе, власти и добыче. Норманны растворялись в завоеванных народах: через несколько столетий они романизировались и русифицировались».[72]

Хотя даже с принятием христианства нравы варягов изменились далеко не сразу (они и веру в Единого Бога проповедовали даже среди соплеменников не столько кротким Евангельским словом, сколько мечом, копьем и топором - не зря атрибутом Крестителя Норвегии конунга Олава Святого стала, наряду с Крестом, боевая секира![73]), общество неумолимо изменялось, и в нем все меньше места оставалось для викингов и их безумно храбрых «морских королей»[74]. И постепенно «морские драконы» с ярко раскрашенными бортами, увенчанными блестящими щитами, с алыми парусами и угрожающе раззевающими пасти, грозно приподнятыми над волнами драконьими головами, перестали бороздить моря. И ворон Одина на мачтах кораблей уступил место иным эмблемам.

Связь времен

Тем не менее, память о викингах, как отважных мореходах и непобедимых воинах, продолжала жить в родовой памяти германских народов (прежде всего скандинавских, но также английского и немецкого). А после перевода сохранившихся в Исландии - своеобразном «заповеднике норманнской культуры» - Старшей и Младшей Эдды и множества саг эпохи викингов сперва на скандинавские, а затем на немецкий и английский языки к середине ХIХ века интерес к викингам во всем тогдашнем мире необычайно оживился - произошел своего рода «нордический ренессанс». Появилось множество обществ по изучению и популяризации рун и вообще древнего нордического культурного наследия (крупнейшим из которых было Общество Г(в)идо фон Листа). И когда в годы Второй мировой войны «имперский вождь» (рейхсфюрер) СС Генрих Гиммлер решил сформировать фронтовую дивизию, состоящую наполовину из представителей «северных народов» (которых он представлял себе, в идеале, сплошь голубоглазыми долихокефалами[75]), он, не колеблясь ни минуты, решил дать ей название «Викинг»[76]. В качестве петличного знака для чинов этой дивизии, снискавшей себе впоследствии известность под названием 5-й танковой дивизии СС Викинг, был избран форштевень (носовая часть) ладьи викингов с драконьей головой и круглыми щитами вдоль борта.[77] На выбор этой эмблемы, несомненно, повлияло и следующее обстоятельство. Одно из крупнейших белых добровольческих соединений Германии периода Ноябрьской революции и последующих событий, весьма напоминавших гражданскую войну - чины 2-й Вильгельмсгафенской военно-морской бригады капитана III ранга Германа Эргардта (сокращенно именуемой просто бригадой Эргардта) носили на левом плече опознавательный знак овальной формы, представлявший собой обрамленное каймой в виде корабельного каната изображение плывущего по морю на всех парусах «драккара» викингов с вымпелом на мачте с надписью готическими литерами Вильгельмсгафен (позднее - Эргардт) на ленте под ладьей и пучком дубовых листьев под лентой. Чины бригады Эргардта, выступавшие под черно-бело-красным кайзеровским военно-морским флагом (являвшимся одновременным военным флагом Германской империи Гогенцоллернов) одними из первых среди белых добровольцев-фрейкоровцев украсили свои стальные шлемы, броневики и автомобили изображениями крюковидных крестов-свастик[78] (наносившихся белой масляной краской или просто мелом). Между прочим, в бригаде Эргардта служили и носили на рукаве ладью викингов многие будущие видные чины СС и иные деятели Третьего рейха - например, Вильгельм («Вилли») Биттрих (будущий обергруппенфюрер СС и генерал Ваффен СС, поочередно командовавший в годы Второй мировой войны тремя дивизиями - 2-й танковой дивизией СС Рейх, 8-й кавалерийской дивизией СС Флориан Гейер и 9-й мотопехотной дивизией СС Гогенштауфен); Франц Брейтгаупт (будущий обергруппенфюрер СС, генерал Ваффен СС и начальник Главного судебного управления СС); Карл Отто Курт Кауфман (будущий обергруппенфюрер СС и гаулейтер[79] Гамбурга); Фридрих-Вильгельм Канарис (будущий адмирал «кригсмарине» и руководитель германской разведки - «абвера»); Гельмут фон Паннвиц (будущий генерал-лейтенант и командир XV Казачьего Кавалерийского Корпуса в годы Второй мировой) и многие другие. После участия в направленном против республиканского правительства Эберта-Шейдемана «путче Каппа-фон Люттвица» в 1920 году бригада Эргардта была распущена. На ее базе капитан Эргардт (принявший подпольную кличку «консул Эйхман») создал секретную организацию Консул[80], занимавшуюся индивидуальным террором против наиболее одиозных веймарских политиков (например, Вальтера Ратенау и Матиаса Эрцбергера), а также официально зарегистрированный военно-патриотический Союз Викинг[81], имевший собственную молодежную организацию - Викингюгенд [82] (Молодежь викингов). В Союзе Викинг между прочим, состоял будущий «мученик» нацистского «Движения» штурмфюрер СА Хорст Вессель. Заслуживает внимания тот факт, что все телохранители Адольфа Гитлера, составлявшие его Штабную охрану (Штабсвахе[83]) - зародыш будущих СС - имели за плечами опыт службу в бригаде Эргардта» (в скором времени и почти что в полном составе - но только без самого капитана Эргардта, мечтавшего самолично возглавить «национальную революцию» против красных ноябрьских свиней и оказавшегося слишком гордым, чтобы подчиниться сухопутной крысе, умудрившейся, провоевав четыре года не передовой, дослужиться лишь до ефрейтора! - перешедшей в состав штурмовых отрядов германских национал-социалистов). А сформированный на базе Штабной охраны мюнхенский Ударный отряд (Адольфа) Гитлера[84] выступал под тем же самым черно-бело-красным кайзеровским военным флагом, что и бригада Эргардта.

---

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Уильямсон Г. СС - инструмент террора. - Смоленск, 1999. - с. 4.

[2] Не по Грину.

[3] Третий рейх - неофициальное название Германской империи 1933-1945 годов, в период существования в этой стране однопартийного национал-социалистического режима. Само понятие «Третий рейх» (обычно переводимое на русский язык как «Третья империя» или оставляемое без перевода) правильнее было бы переводить как «Третье Царство» (реминисценция с дилогией классика норвежской литературы Генрика Ибсена «Кесарь и Галилеянин» о римском императоре Юлиане Отступнике, причем под «Третьим царством» имелось в виду Царство, в котором бы соединились материя и дух, чтобы покончить с дуализмом европейской философии, разделившей мир на «низкое» царство Плоти и «высокое» царство Духа). Эта мысль была подхвачена  в 20-е годы ХХ века немецким философом и педагогом, оберштурмбанфюрером СС Эрнстом Криком () и развита в концепцию создания гармоничного единства, призванной перевоспитать европейского человека, столетиями терзающего себя фантомами дуалистической морали (см. В.Б. Авдеев, А.М. Иванов. Создатель расовой педагогики Эрнст Крик). В 1923 году консервативный революционер (младоконсерватор) Артур Мёллер Ван ден Брук (1876-1925), издатель журнала «Гевиссен» (Совесть), в котором печатался Эрнст Крик, опубликовал книгу под названием «Третий рейх», хотя и навеянную эсхатологической, историко-философской идеей Крика о «Третьем Царстве», но, в отличие от Крика, пропагандировавшую реально-политическую концепцию «Третьей Империи», на базе сочетания национальной и социалистической идей. При этом Мёллер Ван ден Брук, как и многие до и после него, считал Первым рейхом основанную франкским королем Карлом Великим и восстановленную германским королем Оттоном I Великим  «тысячелетнюю» Священную Римскую империю» (800-1806), а Вторым рейхом - Германскую империю под главенством прусской династии Гогенцоллернов (1871-1918). 

[4] Возможно, нынешний читатель порядком подзабыл, что в 90-х годах ХХ века лидер Либерально-Демократической партии России, чье шестидесятилетие совсем недавно было пышно отпраздновано в московском Кремле (нередко облачавшийся в защитный армейский или серый милицейский мундир с погонами полковника), любил появляться на общественных мероприятиях в окружении «лейб-гвардии» в темно-синей форме и малиновых беретах (очень напоминавшей обмундирование  охранников немецкой сети магазинов «Херти»), [Прим.: «Херти» является сетью еврейских магазинов в Германии. Каждый год, во время праздника Дня Независимости (день основания Израиля) все магазины «Херти» вывешивают в Германии израильский флаг. Ред. сайта «Велесова Слобода»] в окружении знамен с восходящим солнцем и надписью «Закон», увенчанных серебристым взлетающим «соколом Жириновского» и иракского государственного флага, якобы подаренного ему Саддамом Хусейном.

[5] Личные дела чинов СС в Третьем рейхе выглядели совершенно иначе, да и черную форму эсэсовцы весной 1945 года (время действия сериала) давно уже не носили, но все это было совершенно неважно перед лицом эстетического момента.

[6] К числу германских народов, происходящих от общих предков (древних германцев), относятся их прямые потомки - немцы, англичане, голландцы, фламандцы, датчане, исландцы, норвежцы и шведы. Но, кроме того, древние германцы оставили глубокий отпечаток во французской, итальянской и испанской культуре, основав свои государства на землях распавшейся Римской империи. Так, остготы и лангобарды создали первые средневековые королевства в Италии. Вестготы основали свои королевства на юге Франции и в Испании (в последней существовало также королевство свевов - предков нынешних немецких швабов). Испанская провинция Андалузия (прежняя Вандалузия) получила свое название от другого германского племени - вандалов, основавших там свое королевство. На территорию бывшей римской провинции Галлии переселились германские племена франков и бургундов, первые из которых дали свое имя этой стране (с тех пор именуемой Францией), а вторые - одной из ее нынешних провинций (Бургундии). Во всех этих случаях именно германские племена дали бывшим римским провинциям новое национальное самосознание. Аналогичную роль, как мы увидим далее, сыграли северные германцы-норманны в отношении нашей страны, дав ей свое племенное название - «Русь», по которому и населяющие ее славянские, финно-угорские и балтские племена, ассимилировавшие пришельцев-норманнов, стали именоваться «русью», «руссами», «русичами», «русскими». И нам, нынешним русским, наследникам славы древних викингов, этого родства совершенно нечего стыдиться!

[7] Происходящий от древних «тевтонов» эпитет «тевтонский» стал в Средние века синонимом слова «германский», а в более узком смысле - слова «немецкий». Поэтому, к примеру, духовно-рыцарский Немецкий орден (средневерхненем: Teutscher Orden; верхненем.: Deutscher Orden) именуется также Тевтонским (лат.: Ordo Teutonicorum).

[8] О находившейся на Скандинавском полуострове прародине готов напоминают сохранившиеся доныне названия острова Готланд («земля готов») и современных шведских провинций «Эстергётланд», то есть «земля восточных готов» (остготов-остроготов, овладевших в 410 году по Р.Х. «вечным городом» Римом и основавших свое королевство в Италии) и «Вестергётланд», то есть «земля западных готов» (вестготов-визиготов, основавших свое королевство на Иберийском полуострове и положивших начало испанской государственности). Да и сами названия «Балтика», «Балтийское море» происходят от готского рода Балтов (наряду с другим родом - Амалами-Амелунгами) правившего этим древнегерманским племенем, которому было суждено сыграть столь выдающуюся историческую роль на рубеже двух эпох - Античности и Средневековья. Не случайно шведские короли стали официально титуловаться «королями шведов (свеев), готов и вандалов» - народов, как никак, дважды за 50 лет взявших Рим (готы - в 410, вандалы - в 478 году по Р.Х.)..

[9] В Дании был даже учрежден особый наградной крест для добровольцев, сражавшихся в «зимней войне» на стороне Финляндии против советских агрессоров.

[10] Об этой  былой зависимости Дании от средневековой римско-германской Империи говорит ее сохранившееся поныне название - «Данмарк» - Датская марка (Германской империи).

[11] Примеры «братства по оружию» всех вышеперечисленных народов имели место и на более ранних этапах истории. Так, например, шведское войско ярла Биргера (впрочем, современные историки сомневаются в том, что сам Биргер участвовал в этом походе), совершившее типичный для викингов морской рейд на Новгород (1240) и разбитое славнейшим из потомков первого русского князя Рюрика Ютландского - Святым Благоверным князем Александром Ярославичем на Неве, состояло, кроме собственно шведов, из норвежцев (мурманов) и финских народностей (впрочем, и в войске Александра было немало финно-угров - ладожан, карел, ижорцев и пр.). В «Ледовом побоище» (1242) тому же Александру Невскому противостояло войско, состоявшее не только из ливонских рыцарей Немецкого (Тевтонского) ордена, но и датских «королевских мужей», а главным образом - из эстов («чуди белоглазой», как русские звали эстонцев за «нордические» светло-серые или светло-голубые глаза, в отличие от чернявой «чуди заволочской» - финно-угорских народностей Приуралья - данников Господина Великого Новгорода). Еще в 1221 году немецкий епископ Риги Альберт фон Буксгевден признал власть датского короля Вальдемара над Ливонией и Эстляндией (Эстонией). В 1223 году этот датский король-крестоносец дозволил немецкому ордену меченосцев («бедных рыцарей Христовых в Ливонии») продолжить натиск на восток, с тем, чтобы они были верны датской короне и помогали расширять датские владения к югу от Ревеля, именовавшегося эстонцами Таанни Линна («датская крепость») - будущего Таллинна. Иными словами, Александр Невский - потомок родича древних датских королей, с их древней эмблемой - золотым львом  на алом стяге! - фактически сражался на Чудском озере с войском вассалов датского короля (хотя и состоящим преимущественно из эстов и немцев)! 

[12] Шлемы исторических викингов были круглой или, чаще, конической формы (совершенно правильно ассоциирующейся в наших представлениях со «шлемом древнерусского воина»). Крылатые шлемы норманнов (как и германцев вообще, да, похоже, и кельтов - пусть простят нас авторы «Астерикса и Обеликса»!) суть плод воображения романтически настроенных художников и поэтов XVIII-XIX веков. Что же касается шлемов с рогами, то норманны пользовались ими исключительно в ходе религиозных церемоний и в торжественных случаях (подобно тому, как их потомки - средневековые рыцари - никогда не надевали в бой свои парадные и турнирные шлемы, от крыльев, рогов и прочих пышных нашлемных украшений которых ничего бы не осталось в первом же настоящем бою, в котором - в отличие от проводившихся по строгим правилам турниров - противники разили друг друга куда попало, а не только по предписанным турнирным кодексом местам)!

[13] Древненорвежск.: «одр» (odr) - священный экстаз-ярость (корень «одр» связан с именем Одина); немецк.: «вут» (Wut) или «вуот» (Wuot) - слово, имеющее аналогичное значение (и входящее в имя Вуотана-Вотана).

[14] Некоторые из викингов воображали, что в бою превращаются в волков, и потому именовались «ульфхединами» (Ulfhednar) - «людьми-волками», соответствовавшими немецким «верфольфам» и славянским «волкодлакам»; другие - что в бою превращаются в медведей, и потому именовались «берсерками» (Berserkr) -  «людьми-медведями». Впрочем, значение слова «берсерк» толкуется двояко - либо как «медвежья шкура», либо как «(воин) без шкуры», поскольку многие «берсерки» в ярости кидались в бой без доспехов и даже без рубах, обнаженные по пояс. Как говорится в «Саге об Инглингах», берсерки  «шли (в бой - В.А.) без кольчуг и иных доспехов», «грызли края своих щитов» и «были сильны, как медведь или вепрь (дикий кабан - В.А.)». Берсерки «убивали людей, но ни огонь, ни железо не могли причинить им вреда». Согласно другим сагам, 12 берсерков - сыновей конунга Канута (Кнута) - даже плавали на особой ладье отдельно от других викингов, чтобы в ярости боя не поубивать «под горячую руку» их вместе с неприятелями. Были среди викингов и воины, воображавшие себя дикими вепрями («люди-кабаны» (Svinfylkingar), сражавшиеся в особом боевом построении, называвшнмся «свинфюлькинг» («кабанья голова») и имевшем форму клина, на острие которого находились два самых опытных и сильных викинга, именовавшихся «рылом» («рани»). Кстати, в форме «кабаньей головы» было выстроено и датско-немецко-эстонское войско ливонских рыцарей в «Ледовом побоище» 1242 года («великая свинья» русских летописей, так и писавших: «Немцы же и чюдь пробишася свинею сквозь полкы»). Помните, уважаемые читатели, незабвенную книгу Натальи Кончаловской «Наша древняя столица»? «Назывался этот строй «головой кабаньей»… Отвалилось от хребта все кабанье рыло» и т.д.

[15] Крылатое выражение немецкого философа и поэта Фридриха Ницше.

[16] Исландский викинг, открывший Гренландию, отец открывателя Америки (Винландии) Лейфа Эйриксона.

[17] Вопреки широко распространенному, но оттого не менее ошибочному мнению, глаза у Адольфа Гитлера (в отличие от «великого диктатора» Аденоида Хинкеля в исполнении Чарльза Спенсера Чаплина) были не темные, а голубые.

[18] Ойкуменой античные греки и римляне именовали обитаемую часть «круга земного».

[19] Горка Булга - предводитель кочевников-угров (венгров, мадьяр), побежденных римско-германским императором Оттоном I Великим, под хоругвью с образом Архистратига Небесных Воинств Архангела Михаила, в битве на Лехе близ Аугсбурга в году; после битвы Горка Булга (оказавшийся христианином греко-православного обряда, да еще получившим от константинопольского василевса сан патрикия Византийской империи!) был казнен вместе с самыми знатными венграми (повторив судьбу хана-кагана других кочевников - авар, разбитых при сходных обстоятельствах столетием раньше Карлом Великим).

[20] В отличие от саг - героических сказаний, являющихся не стихотворными, а прозаическими произведениями и, несмотря на изрядную долю «поэтического вымысла», считавшихся самими норманнами повествованием о подлинных событиях. 

[21] По своим функциям норманнские скальды соответствовали древнегерманским скопам, кельтским бардам и древнегреческим аэдам и рапсодам.

[22] На четырех ногах Слейпнир скакал в посюстороннем, а на других четырех - в потустороннем мире.

[23] Древки копий делались преимущественно из ясеня (причем не только у норманнов и прочих германцев, но, например, и у древних греков - вспомним хотя бы «пелионский ясень» - копье непобедимого белокурого и голубоглазого - ну, чистый ариец! - героя Ахиллеса). Название «Мирового древа» нордической мифологии, пронизывающего все три мира (мир богов-асов Асгард, мир людей - Мидгард и подземный мир - Утгард) - ясеня «Иггдрассиль», что означает буквально: Копье Игга (Игг - одно из прозвищ Одина). В действительности картина мира древних северных германцев была, естественно, сложнее, включая в себя кроме Асгарда - мира асов-азов (якобы пришедших из Азии, по некоторым сказаниям - с Кавказа) и тех богов более раннего происхождения - ванов - что живут вместе с асами -, Мидгарда и Утгарда, также: Гель (Хель) - царство мертвых и сил вселенского разрушения; Льосальфгейм - мир белых (светлых) альвов-эльфов (полубогов и обожествленных духов предков); Свартальфгейм  - мир черных альвов-эльфов (они же цверги-дверги-гномы-карлики, часто враждебные людям); Ванагейм (мир ванов, враждебных асам); Ётунгейм (мир великанов-исполинов - первобытных сил слепого Хаоса); Муспельгейм (сфера космического Жара и Огня) и Нифльгейм (сфера космического Тумана и  Льда). Именно из двух последних космических полярностей вещества-энергии зародилась Вселенная. Этим мы ограничимся, ибо данная книга посвящена не религии, исповедуемой древними викингами, а истории дивизии СС Викинг, чины которой вовсе не были язычниками и не верили в древнегерманских богов.

[24] Нем.: Nordische List.

[25] Вильхьяльм (как он именуется в исландских сагах).

[26] Древненорв.: Hrolf; по одним источникам Рольф был норвежцем, по другим - датчанином.

[27] По-древнерусски имя киевского князя произносилось именно «Володимер» (по аналогии с другими  древнегерманского происхождения, писавшимися и озвучивавшимися по-разному, напр.: Теодемер-Теодемар, Сиг(и)мар-Сигимер, Кнодомар-Кнодомер и т.д.), а не в церковнославянском (фактически, сербо-болгарском) варианте «Владимир», «Тиудемир»; так же как «ворог» (а не «враг»), «шелом» (а не «шлем»), «ворон»  (а не «вран»), «город» (а не «град»), «порох» (а не «прах») и т.д.

[28] Так, главный герой «Саги об Олаве (Олафе) Трюгвасоне», конунг Олав (будущий святой), попавший в плен к язычникам-эстам, встречает у них своего дядю, Сигурда Эйриксона, приехавшего к эстам из Хольмгарда (Новгорода) как посланец Вальдемара конунга (князя Владимира Святославича) для сбора податей (см. Мусин А. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского Средневековья в контексте религиозного менталитета. Спб, 2005. - с. 204). 

[29] Именно в разгар битвы с эстами на месте, где впоследствии был основан Ревель-Таллинн, в руки предводителю датских крестоносцев конунгу Вальдемару (далекому потомку князя Киевского Владимира Святого и правнуку другого князя Киевского - Владимира Мономаха!), по легенде, упал в руки прямо с неба первый «Даннеброг» -  флаг Дании с белым крестом на красном поле! 

[30] Древние германцы-готы, осевшие в Прибалтике, именовали своих восточных соседей-финноугров эстами, или эстиями («восточными»), а их страну – Эстляндией (Эстланд – «Восточная страна»).

[31] Вообще, лев является самой распространенной геральдической фигурой в странах Северной Европы. Именно львы украсили собой гербы Норвегии, Дании, Швеции, Финляндии, Эстонии, Англии, Шотландии, Бельгии, Люксембурга, Нидерландов. Да и древнерусский восстающий лев на щите Святого Феодора Стратилата из Ростовского евангелия 1321-1327 годов (см. Силаев А.Г. Истоки русской геральдики. М., 2002. - с. 72) - золотой на красном поле!

[32] Лат: А furore normannorum libera nos Domine.

[33] Лат.: furor teutonicus.

[34] Кстати, многие норманны (например, варяги, служившие византийским василевсам-автократорам, англосаксонским королям или русским князьям) принимали христианство еще до официального введения его в качестве официальной религии королями своих стран. Так, знаменитый викинг Лейф Эйриксон, первооткрыватель Америки, будучи христианином, первым делом установил на земле «Винланда» Святой Животворящий Крест (подобно Христофору Колумбу, Эрнандо Кортесу, Франсиско Писарро и другим европейцам, вторично «открывшим» Америку через много столетий после норманнов). Да и в русских летописях подчеркивается, что «мнози бе бо варязи христиане». Именно мученическая гибель варяга, отказавшегося отдать своего сына киевским язычникам в жертву Перуну, была одной из причин, побудивших князя Владимира Святославича принять Святое Крещение.   

[35] Датск.: Fra kurerna bevare oss milde Herre Gud!

[36] Именно «норманнами» продолжают именовать сами себя на своем языке прямые потомки средневековых норманнов - современные норвежцы (норв. nordmen), именовавшиеся в древнерусских летописях «нурмане» или «мурмане». От этого этнонима, кстати, происходят название средневековой русской шапочки «мурмолки» (искаженное «мурманка» - такие шапочки носили норманны-варяги, составлявшие немалый процент среди бояр, княжих дружинников-гридей и купцов древнерусских городов и диктовавших горожанам свою моду), а также название нашего северного порта Мурмана-Мурманска. 

[37] Или: Рурик (Рорик, Рерик), пришедший княжить в Новгород с верной дружиной (древнесев.: tro var - тру вар, или тру варинг - дружина варягов, то есть викингов, принесших своему князю-конунгу клятву-вар) и всем своим домом (древнесев.: sine hus - сине хюс), то есть «со всем своим домом (чадами и домочадцами)». Не знавший языка норманнов позднейший летописец-славянин принял «верную дружину» и «домочадцев» Рурика за его братьев - Трувора и Синеуса (никогда в действительности не существовавших и никаких следов после себя не оставивших («Труворово городище» - бывший укрепленный лагерь не брата, а верной дружины Рюрика).

[38] Старонорв.: gaard; ср. славянское «град».

[39] Старонорв.: Hell (отсюда современное английское ругательство-проклятие «go to hell!», буквально: «отправляйся в преисподнюю!»).

[40] Макеев А. , Бычков Р. Огненное Православие. М., 2004, с. 70.

[41] Ibid., c. 70.

[42] У англосаксов - «керлы» («сеорлы»); это понятие, в общем, совпадало с норманнским понятием «бонды» (bondir).

[43] Частичка «тинг» сохранилась и по сей день в названиях современных парламентов североевропейских стран. Так, парламент в Дании называется «фолькетинг» («народный тинг»), в Норвегии - «стортинг» (правильнее: «стуртинг», то есть «великий тинг»), в Исландии - «альтинг» (то есть «всеобщий тинг» - так, кстати, именовалось всеисландское народное собрание еще в эпоху викингов, нам это известно из исландских саг). И только в Швеции парламент именуется на «немецкий» манер - «риксдаг» (что является прямым переводом-калькой немецкого слова «рейхстаг»).

[44] Не случайно Вотан (Один) в музыкальной драме Рихарда Вагнера «Золото Рейна» (первой части его знаменитой тетралогии «Кольцо Нибелунга»): «Древко моего копья хранит договоры» (нем.: Vertraege schuetzt meines Speeres Schaft).

[45] Норманнский термин «конунг» (которому у континентальных германцев соответствовал термин «кунинг», производный от слова «куни», то есть «род») первоначально обозначал старейшину рода (соответствовавшего древнеславянскому князю). Но со временем родоплеменные вожди у «северных людей» стали именоваться «герсирами» (hersir), а название «конунг» стало обозначать военного вождя-гёвдунга (hoevdung). От слова «кунинг» происходит современное немецкое «кёниг» («царь, король») и английское «кинг» с тем же значением, от древненорвежского «конунг» - современное норвежское, датское и шведское «конге» («царь, король»).

[46] Согласно авторитетному мнению виднейшего отечественного скандинависта современности, безвременно ушедшего от нас Г.С. Лебедева (1943-2003), автора (изданного посмертно) капитального труда «Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси» (Спб, 2005), ярлы и карлы (бонды, то есть свободные крестьяне) в эпоху викингов были абсолютно равноправными сословиями, несмотря на то, что ярлы, гордившиеся знатностью рода, как правило, возводили свое происхождение к асам, или азам («богам, пришедшим на Север Европы из Азии, в частности, из «Трои» или с Кавк-Аза»), преимущественно – к Одину. При этом следует учитывать, что, по поверьям северных германцев, асы и боги более раннего «поколения» - ваны, были смертны – в отличие от истинного Бога (Год, Гуд, Гюд – слово одинакового корня со словом Добро, Благо) – Творца Неба и Земли, видимых же свех и невидимых, которого они почитали под именем Христа (Криста, Кристра) или Белого Христа. Поэтому, когда викинг - герой исландской саги – говорит, после сожжения врагами своего родового святилища с фигурками асов и ванов: «Я думаю, это вздор – верить в богов», он имеет в виду следующее: «Я думаю, вздор - верить в то, что асы являются бессмертными Богами – создателями мира».

[47] Кстати, именно отсюда происходят навигационные термины «штирборт» (дословно: «рулевой борт»), и «бакборт» (буквально: «борт за спиной), то есть борт, к которому обращена спина (бак) кормчего.

[48] Вообще-то слово «драккар» («драконы») является формой множественного числа от слова «дракон» (старонорвежское: «драке», немецкое: «драхе»), но традиционно употребляется в русском языке для обозначения ладьи викингов в единственном числе.

[49] Иногда паруса ладей викингов были не алыми, а полосатыми (обычно белыми с красными полосами).

[50] Согласно сохранившимся в Исландии и дошедшим до наших дней сборникам норманнских мифов и сказаний - стихотворной «Старшей Эдде» и прозаической «Младшей Эдде» Снорри Стурлусона - «отцу богов» Одину (Вотану) служили два черных ворона - Хугин (олицетворяющий силу интеллектуальной мысли) и Мунин (олицетворяющий силу памяти, то есть интеллектуальной рефлексии), к чьим голосам он постоянно прислушивался, выведывая от них все более глубокие тайны. Говоря словами самого Одина (в «Речах Гримнира» из «Старшей Эдды»):

Хугин и Мунин

Над миром все время

Летают без устали…

В течение дня вороны Одина облетали весь подлунный мир, после чего возвращались к престолу своего повелителя, садились ему на плечи и сообщали обо всем увиденном и услышанном за день. Любопытно, что континентальные германцы (в частности, немцы) даже после перехода в Христианство сохранили эти представления, хотя и перенесли их (включая двух воронов-информаторов) на историческую личность - римско-германского императора-крестоносца Фридриха I Барбароссу (а порой - на внука Барбароссы - Фридриха II Гогенштауфена).  

[51] Впрочем, судя по некоторым сведениям и иллюстрациям (см. напр. переведенную недавно на русский язык книгу французского автора Ива Коа «Викинги, короли морей», стр. 47) викинги выступают под знаменем с изображением черной «мертвой головы» на красном поле. Это представляется особенно любопытным в свете того, что «викинги ХХ века» - чины дивизии СС Викинг - также, подобно всем эсэсовцам, использовали «мертвую голову» в качестве эмблемы!

[52] Струги = ладьи.

[53] «Червленый» (от крошечных червячков-кошенили, дававших соответствующую краску и соперничавших с морской улиткой-багрянкой) означает «алый», «красный», «багряный» - обычный цвет, в который окрашивали свои щиты норманны, в том числе и варяги, давшие свое имя Руси. Не зря в «Слове о полку Игореве» говорится:

Дети бесовы кликами (кривыми саблями-клыками, или клычами - В.А.) поля перегородили,

А храбрые русичи перегородили червлеными щитами.

[54] То есть воронами (в описываемое время князь Владимир Киевский еще не был крещен и потому, как прямой потомок норманна Рюрика, пользовался традиционным «языческим» стягом с вороном Одина).

[55] Таким образом, скорость ладьи викингов в VIII-X веках в 1,5 раза превышала скорость каравеллы, на которой Христофор Колумб достиг берегов Америки в конце XV века!

[56] Любовь викингов к «морским коням» не уступала их любви к коням обычным, сухопутным. Они очень ценили лошадей и были отличными наездниками. Останки коней нередко находят в захоронениях знатных норманнов.

[57] В эпосе норманнов немецкому герою Зигфриду соответствовал Сигурд, убийца дракона Фафнира.

[58] Для справки: в описываемое время имя короля, известного нам как «Людовик» или «Людвиг», произносилось (и писалось): Хлодвиг или Хлуодвиг.

[59] Нем.: Ludwigslied.

[60] Мёд (нем.: Met) и пиво (сканд.: оel, англ.: ale-„эль“, древнерусское „ол“) были напитками общими для всех северных народов, не знавших виноделия вследствие сурового климата своих родных стран.

[61] Сходную характеристику дает и «Повесть временных лет» отцу «конунга Вальдемара»-Владимира Святого - Святославу Киевскому, «идеальному викингу» из рода Рюриковичей, названным современным историософом Романом Багдасаровым берсерком, для которого без войны - не жизнь, а чисто поле - дои родной: «И легко ходил в походах, как пардус, и много воевал. В походе же не возил с собой ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину, и, зажарив на углях, так ел. Не имел он и шатра, но спал, подстелив потник, с седлом в головах. Такими же были и все прочие воины его».

[62] Исл.: Heimskringla.

[63] Варяг - в скандинавских языках «варинг» (вэринг), по-гречески: «варанг» - воин, дающий клятву-присягу (вар) служить предводителю дружины, в которую вступает (конунгу, «морскому королю», древнерусскому князю, византийскому василевсу-императору и проч.). См.: Шанский Н. и др. Краткий этимологический словарь русского языка, М., «Просвещение», 1971.

[64] В качестве примеров типичного морского похода викингов (vikingtog) можно привести походы киевских князей-варягов Аскольда (Гаскульда, Скьольда) и Дира (Тюра) на Царьград (Константинополь), спасенный только бурей, разметавшей ладьи нападавших (в честь этого события все православные Христиане доныне праздную день Покрова Пресвятой Богородицы, оградившей столицу Христианской империи Своим Покровом); походы на Царьград Олега-Хельги (и его военачальников-варягов Карла, Руала, Свена, Фарлафа, Гуди, Вуефаста и др., чьи подписи - первые засвидетельствованные в истории подписи первых русских людей! - сохранились под заключенным с византийцами договором!) и Рюриковичей Игоря (Ингвара) и Святослава (и его военачальников-варягов Свенельда-Свангильда, Асмуда, Икмора и Свенкела); упомянутый выше поход  на Корсунь (Херсонес) сына Святослава - Владимира Киевского и пр.

[65] Так, князь Владимир Красное Солнышко (эпитет будущего Крестителя и Просветителя Руси, уподоблявший его самому Христу - Солнцу Правды) помог благочестивым византийским василевсам Василию и Константину подавить мятеж Варды Фоки и усилил императорскую варяжскую гвардию за счет  шеститысячного русского «ограниченного контингента». Зять сына Владимира - Ярослава Мудрого («конунга Ярицлейва Вольдемарссона»), обязанного властью своей нанятой в Швеции варяжской дружине (сканд: гирд, древнерусск.: гридь), и в особенности ее предводителю Эймунду - в дружине Ярослава служил даже слепой варяг Акун (Гакон)! - женатого на шведской королевне Ингигерде - будущий король норвежский Гаральд Гардрада (Грозноволосый), известный также как Гаральд Суровый, много лет служил в варяжской гвардии  благочестивых василевсов Византии, бился с арабами в Южной Италии и на Сицилии, после чего женился на дочери Ярослава - Елизавете и сделал ее королевой Норвегии. В 1066 году конунг Гаральд Норвежский погиб в морском походе на Англию в битве близ города Йорка, потерпев поражение от короля англосаксов Гарольда Годвинсона (всего через несколько дней  после победы над норвежцами под Йорком разбитого и убитого в сражении с другим потомком викингов - Вильгельмом Нормандским  - при Гастингсе). Гаральд Прекрасноволосый считается «последним викингом».

[66] На первостепенное значение именно торговых путей в становлении государств говорили сами их названия - например, древнее название Норвегии (Норвегр - «северные пути») или нашей страны - Эстервегр («восточные пути»), лишь позднее, с возведением вдоль этих путей многочисленных торговых городов на Гардарики («страна городов»).

[67] Потомков Карла Великого (Шарлеманя).

[68] Начало образования «руси» в качестве особого элитного этно-социального слоя относится ко времени первых славяно-скандинавских контактов (конец VIII-начало IX века). Гипотеза В.А. Брима, выводящая социоэтноним «русь» из древнесеверного drots (по версии Е.А. Мельниковой и В.Я Петрухина - rops) через финское ruotsi.

[69] «Скрелингами» («карапузами») рослые викинги именовали не только гренландских эскимосов, но, по своеобразной «инерции мышления», также встреченных ими в Винландии (Винланде) североамериканских индейцев, наверняка отличавшихся куда более стройным телосложением.

[70] Крик Э. Формирование человека. / Преодоление идеализма. Под редакцией В.Б. Авдеева и А.М. Иванова. М., 2004, с. 98-99.

[71] Мусин А. Op. cit. - c. 22.

[72] Крик Э. Формирование человека… - с. 99.

[73] Именно этой секирой Святого Олава (Олафа) по сей день грозит врагам Норвегии золотой коронованный лев на червленом щите норвежского государственного герба (кстати, щит такой формы именуется в геральдике норманнским или варяжским)!  Сказанное об Олаве Святом в полной мере относится и к другому пламенному адепту «Церкви Воинствующей» - Крестителю Руси Святому Равноапостольному князю Владимиру Киевскому - пославшему своего дядю Добрыню и тысяцкого Путяту крестить упорно косневший в язычестве Новгород - согласно «Повести Временных лет», Добрыня крестил новгородцев огнем, а Путята  мечом. Впрочем, это не удивительно, учитывая происхождение князя Владимира от воинственного варяга Рюрика Ютландского.

[74] Хотя «дух дальних странствий» продолжал владеть и христианскими владыками норманнов - достаточно вспомнить морские походы Рожера Сицилийского и Робера Гвискара на арабов и византийцев. Или поход норвежского короля Сигурда Крестоносца в Святую землю для борьбы с врагами Креста и поклонения святыням Иерусалима.

[75] То есть длинноголовыми (длинноголовость считалась признаком «нордического» происхождения).

[76] Исходя из аналогичных соображений,  сформированному в 1941 году на территории бывшей Югославии русскому добровольческому полку СС было дано название Варяг (ведь варягами на Древней Руси именовали тех же викингов); в приказах Гиммлера упоминалась даже 45-я пехотная (гренадерская) дивизия СС Варяги, или Варэгер (нем.: Waraeger) - см. Залесский К. СС: Охранные отряды НСДАП, М., 2004, - с. 223 (но о боевых действиях русских «варягов» в составе целой дивизии (в отличие от полка СС Варяг на Балканах, описанных в военных мемуарах А. Делянич «Вольфсберг-373», отрывки из которой были опубликованы в сборнике «Война и судьбы» №2, составители Н.С. Тимофеев и Д.С. Бобров, Невинномысск, 2003) сведений до нас не дошло. Название Варэгер (Варяги) носила также состояашая из датчан и норвежцев боевая группа Ваффен СС, на базе которой, с включением в ее состав кадров 5-й дивизии СС Викинг, была в 1943 году сформирована «скандинавская» 11-я дивизия СС Нордланд.

[77] Впрочем, чины дивизии Викинг чаще всего запечатлены на сохранившихся фотографиях не с этим (вероятно, достаточно трудоемким в изготовлении и непростым с точки зрения опознания) петличным знаком, а с «визитной карточкой» СС - сдвоенными рунами «сиг» («совуло»).

[78] Поэтому текст марша бригады Эргардта содержал слова:

Коловрат на стальном шлеме, черно-бело-красная ленточка,

Нас именуют бригадой Эргардта.

(Hakenkreuz am Stahlhelm: schwarzweissrot das Band,

Die Brigade Ehrhardt werden wir genannt).

[79] У нас более распространено «фонетическое» написание: гауляйтер.

[80] Нем.: Organisation C (Consul).

[81] Нем.: Bund Wiking.

[82] Нем.: Wikingjugend.

[83] Нем.: Stabswache.

[84] Нем.: Stosstrupp (Adolf) Hitler.

Полный текст книги находится в PDF!

Мнение автора сайта не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых материалов!

---

наверх