Героическое и систематизированное право
Ганс Франк
ДОКТОР
РЕЙХСМИНИСТР
Речь на открытии выставки «Книга и право» в Лейпциге
Дойчер Рехтсферлаг. Берлин. 1938
Немецкая юридическая литература не должна быть литературой для одних лишь социалистов. Выставка, которую мы сегодня открываем, должна прозвучать призывом ко всей немецкой общественности отнестись к юридической литературе как одной из самых ценных частей немецкой культуры в целом.
Наш народ надо воспитать в таком духе, чтобы он не считал право делом лишь одного специального ведомства и не относился к нему безучастно. Каждый должен видеть в праве такое же достижение культуры, как в литературе, музыке и архитектуре.
Есть четыре метода занятия правом: чувство, идея, знание и умение. Чувство права коренится в народе, идею права воплощают в жизнь законодатели, знанием права обладают правоведы, а применяют его на практике судьи. Чувство права – это сила, которая неосознанно живет в народе.
Было время, настолько бесчувственное, что оно не оставляло места для народного чувства права, время материалистического, так называемого объективно-формального взгляда на право, культа формы. Теперь чувство права нашего народа должно возродиться. Правопорядок, направленный против этого чувства, не может быть долговечным. Это чувство – не что иное, как психическое выражение естественных жизненных реалий народа. Оно часто проявляется и в том, что мы называем обычаями. Мы отрицаем разрыв между правом и обычаями, хотя и понимаем, что формальная проблема различения этих двух областей с точки зрения связанного нормами законодательства судьи заключает в себе определенные обязанности.
В чувстве права – весь героический мир народа. Горе народу, в котором оно настолько ослабло, что не может больше принимать живые формы. В результате образуется тупая масса верноподданных рабов. Что же касается отдельного человека, то он может воспринимать право как таковое лишь в том случае, если оно возведено во всеобщую норму в кантовском смысле. Таким образом категорический императив Канта увязывается с требованием к законодателям уважать чувство права.
Вторая большая область – это идея права. Ей соответствуют убеждения тех, кто занимается оформлением права. Это задача политиков, вождей народа. Они должны иметь четкую идею права, преобразовывать чувства народа в ясные представления. Политик без ясной идеи права не может двигаться вперед.
В ноябре 1918 года потерпела крах буржуазная идея права. Юристам раньше говорили, что они должны заниматься только своим делом, а не политикой. Это была эпоха господства формалистических схем, когда юриспруденция, как и все науки, была лишена права на оценки. С другой стороны, провозглашалась независимость судей, но эта независимость означала их отрыв от народа.
Более спокойно развивалось правоведение. Нам тоже нужны правоведы, но они должны быть преданными обществу, а не заниматься теоретическими спорами. С сожалением приходится отметить, что такие споры ведутся. В этом заключена большая опасность. Правоведение надо поставить под политический контроль общества. Фракционность недопустима. Речь идет не о цензуре или подавлении свободы мнений. Надо лишь, чтобы первые лица государства не допускали двусмысленных высказываний.
Правоведам надо дать время. Их исследования длятся дольше, чем формируется само право. Они централизованы в Академии немецкого права.
Самая близкая к народу фигура – это судья. Без него правовая жизнь немыслима. Как живопись мертва, если нет художников, а есть лишь искусствоведы, так и право мертво, если есть правоведы, но нет судей.
Судья воплощает в себе истинную культуру всей правовой жизни, представления о которой мы связываем именно с ним, а не с прокурором. Но независимость судей нельзя обеспечить законом. Судьи не должны превращаться в чиновников. Они представляют вечные ценности общественной справедливости.
У нас была сделана попытка ввести понятие авторитарного государства. Это один из самых неудачных терминов, так как авторитарен народ, а не государство. Государство только средство для достижения определенной цели. Судья выносит приговор от имени народа, а не от имени государства.
В мировой истории всегда сосуществуют героическое и систематизированное право. Героическое право-неконтролируемое, оно не подчиняется даже судьям. Оно преобладает в конфликтах между народами, и за тысячу лет появляются два или три истинных защитника права, в которых миф народа соединяется с верой в высшие ценности.
Высший суд – всемирная история. Мы, работая в области систематизированного права, готовим почву для проявления героического права, исторического права народа.
Систематизированное право в свою очередь делится на две большие области: формирование правовых понятий и систему права.
История немецкого права показывает, что, к сожалению, в обе эти области проникли чуждые правовые понятия. Подлинной катастрофой для нашего права было то, что его развитие прервалось, когда ему предстояло усложнение, и потом на этом неоконченном фундаменте была воздвигнута чужая постройка.
Для формирования понятий и систем необходима специальная юридическая литература. Мы не должны бояться возражения, что законодатель может одним росчерком пера отправить в макулатуру целые библиотеки юридической литературы. Но это должна быть хорошая литература. Главным критерием для определения ее качества служит ясность изложения. Не должно быть лирических отступлений, бессвязности, болтовни, а также мессианских высказываний, появившихся в ней в последние годы. Мы должны четко и ясно толковать право, а не превращаться в его пророков, поэтов и сказителей. Хорошие книги могут писать только профессионалы, которые понимают разницу между культурой понятий и культом понятий. Без ясности понятий и системы нет правовой культуры. Но горе правоведению, если в нем усматривается культ понятий.
Юридическая литература должна быть такой, чтобы эти книги были понятными не только для специалиста, но и для любого образованного человека. Политика, если она успешна, это переход от героического права к систематизированному праву. Последнее, в конечном счете, и есть политика.
Скажите мне, каким авторитетом пользуется судья в обществе, и я скажу вам, что стоит данное государство. Когда над судьями начинают издеваться, это один из самых серьезных признаков упадка общества.
Поэтому мы хотим начать борьбу за восстановление уважения к нашему праву.
Послесловие доктора Вильгельма Хойбера
Право – публичное дело. Поэтому в области права такую большую роль играла и играет литература. В прошлом она часто была самым подходящим средством формирования так называемых правовых концепций, не всегда правильных. Понятие единства – только категория. Создание единых правовых концепций на основе ложных предпосылок – еще большее зло, чем множество разных концепций. Лжеучение либерализма искусно пользовалось литературой и именно поэтому нанесло такой вред. Поскольку идейная основа была ложной, результаты были катастрофическими.
Публикация данной речи должна напомнить всем юристам, что их профессиональная деятельность неразрывно связана со сферой «героического права», которое обеспечивает существование народов и определяет их судьбу. Народ, который творит историю, действует в сфере героического права. В то время как многие другие народы даже проблемы своего существования решают в малом формате, наш народ живет исторической задачей, которая признает только мировые масштабы, и это задача героического права.
Чувство права у нашего народа врожденное. «Робость перед законом, - говорил Гегель, - доводит немцев до самоистязания, до принципа «Да здравствует справедливость, да погибнет Германия». Сегодня этот принцип канул в прошлое. Не в формальной норме, а в субстанции права немцев на существование видим мы сегодня основу любой концепции права. Поэтому мы и не признаем никакого «субъективного права» личности, не уходящего своими корнями в «объективное» право народного сообщества, ибо это объективное право тождественно субъективному праву народного сообщества в кругу других народов. Поэтому идея права неотделима от политики.
Либерализм проповедовал такое разделение, но не смог еще осуществить. Наоборот, когда получила признание «чистая теория права» еврея Кельзена, политизация юстиции достигла такой степени, что все стали называть юстицию «проституткой». Это произошло из-за отрицания всякой взаимосвязи между политической и правовой идеями. Действительность не позволяет теориям насиловать себя, если же это происходит, верх берут силы хаоса.
Либеральный мир с сомнительным пафосом продолжал похваляться независимостью судей, когда эта независимость давно уже стала пустым звуком.
Народ, который имеет столь долгую историю, как немецкий, развивает в себе четкое представление о своем праве на жизнь среди других народов, национальное чувство права. Это переходящее из сферы героического права в сферу систематизированного права чувство является первой и самой непосредственной формой выражения права нации на жизнь.
Мнение автора сайта не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых материалов!